Юлия Вертела

При всей моей любви к Парижу, а я его очень полюбила - как в песне: "а потом что было, то и полюбила", ряд иллюзий, пронесенных мною через всю жизнь, развеялись в Париже окончательно.

Вот это Елисейские поля. Я офигенно долго не могла поверить. После песен Джо Дассена я думала, что тут дорога в небеса, не иначе. Ооооо, Шанзе лизе!!

Нет, простая вот такая дорога. Было, кстати, ужасно холодно. Поэтому и вид мой подходит под эти лужи россейского вполне-таки вида)))

После Елисейских полей я перестала сетовать на лужи возле дома, они почти как в Париже, а некоторые даже засыпают весной.

Так-то в конце Елисейских полей есть красивое обзорное колесо, египетский обелиск и вход в парк Тюильри (фото под катом).

Да и по бокам улицы есть небольшие достопримечательности, но лужи там совсем разливанные, и я  решила поглядеть, чего там, в следующий раз)))


( Collapse )

На этот раз мне понравилось как уличный музыкант играет на бутылках - это виртуозно! Бутылка заполнены жидкостью где-то наполовину (вода?). И музыка очень нежная, завораживает.
Второе - церковь в скале. Скалу взорвали и внутри устроили кирху. Идти от жд вокзала до неё минут пять, она почти в центре, но как же благостно внутри, акустика лучшая в Европе, там часто проходят концерты и есть орган.
Потом я дошла до моста любви, где куча замков со всех стран мира. У меня замка не было и я просто подёргала чужие))
И ещё было очень холодно и дождь - я всегда мерзну в Хельсинки, сколько раз была - столько раз замерзла.


( Collapse )

Дорога оканчивается у того места, к которому ты привяжешь свою душу, как ослика на верёвочке.
Я не хочу сейчас привязываться, я хочу идти вперёд.
Вот и старое семейное пианино Тюрмер. Оставишь его - начнёшь мечтать, что починишь, салон дома устроишь. И будешь потом годами собирать деньги на новые молоточки...
Нет, ни к чему всё это. Продам. У брата новое, он отказался, а мне и ставить некуда.

*

Настройщик роялей припарковал иномарку у пивбара «Килька» и ринулся в нашу трёхэтажку.
- Как душно! Здесь невозможно дышать! Почему инструмент такой липкий, фууу, чаем, что ли, залит?..
Киргизы, которым я сдаю квартиру покойных родителей, пожимают плечами.
- Они хоть говорят по-русски? Господи, как можно доверять подобный инструмент кочевникам? Вы откуда?
Киргизы называют город.
- Там не был. Был во Фрунзе. Знаете его? Это мой родной дед.
- Фрунзе? Знаем.
- Откройте форточку! Немедленно! Инструмент погибнет в таких условиях.
Молодой киргиз полез открывать окно.
Потомок Фрунзе за десять минут осмотрел антикварное пианино, которое я сватала: инкрустации, канделябры, резьба, клавиши - слоновая кость.
- Ремонту на месте не подлежит. Надо вывезти в мастерскую. Сам не куплю. Но друг может взять за пять тысяч на следующей неделе. И с вас тысяча сегодня - за осмотр... - восточный рынок предполагает торг, потомок Фрунзе и нынешние фрунзе смотрят на меня в ожидании ответа.
Соседка орёт в дверях:
- Их тут тридцать пять человек  живёт! - показывая на моих киргизов.
- По договору вроде пять, - вяло отбрехиваюсь.
- Ха! Какие пять?! Они идут и идут в эту квартиру, как муравьи... Милочка, я на вас в милицию напишу.
- Ну как, согласны? Пять тысяч и вывоз наш, - Фрунзе утирает пот.
Пять и пять - один чёрт... Тополиный пух летит в окна. Картинки прошлой жизни ещё витают в этой квартире. Брат-школьник на «бис» играет по нотам «Турецкий марш» Моцарта, от усердия пот струйкой стекает по виску, мама вытирает его платочком...
Колеблюсь недолго. Побеждают лень и нежелание продолжать насилие над культурным слоем. Протягиваю купюру:
- Да, согласна.
- Отлично, - выдохнул потомок Фрунзе. -  Я к вам завернул проездом на дачу. Везу туда старые вещи из города. Какая маета.
- Я в выходные тоже была на даче. Сжигала старьё, - и там боюсь привязываться к прошлому, боюсь остаться навсегда...
За пианино приехали через неделю. Столетнего Тюрмера погрузили в фургон.
Я заплатила с его стоимости одну квитанцию за квартиру.

Ставлю заместо психотерапии для всех раненых. Краски как на советских цветных фотографиях. И машинки соответствующие. И танцы. Шаманизм просто какой-то...



Примерный перевод с нанайского (взят из инета): "Вспоминаю тебя, сестричка, Ханина-ранина, Когда рыбку бью в реке, Ханина-ранина. Помню я, как сердце мое, Ханина-ранина, Трепетало, как рыбка на остроге, Ханина-ранина. Хотел бы тебе лодку рыбы самой вкусной набить, Ханина-ранина"...

Сын слушает рэпера Оксимирона. Просит купить билет на его концерт, 6 октября в Питере. Он балдеет от этой музыки.
Я пошла на ю-туб слушать, чего слушает Васька. Интересно же.
Оксимирон живет в Лондоне. Окончил Оксфорд. Прослушала шесть его роликов, потом нашла тексты в инете без музыки, чтобы почитать, что называется на бумаге. Ну чего, талантливый парень, очень неглупый и интересный. Даже если просто читать, ту же "Неваляшку", например.
Ну да, мат у него встречается, но креатив и энергетика прёт. 
Деньги на билет, конечно, дам. И сама бы сходила, но Васька в ужасе замахал руками, что он с девочкой будет и нечего мне там светиться среди восемнадцатилетних. Но в целом ему приятно, что мамзик в теме. И тож слушает.

Была у меня одна старая заезженная кассета. С песнями Любы Успенской и Любови Привиной.

В начале девяностых мы слушали её в общаге сельскохозяйственного университета, куда попали в аспирантуре.

Потом мы слушали её на съёмной квартире, где уже жили после защиты.

Потом эту кассету слушал наш сын.

И напевал: «ты скажи, скажи мне, вифня, почему любовь не выфла».

Он не выговаривал букву «ш»...

Любовь у нас вышла.

А потом ушла.

Кассета затерялась при переездах с квартиры на квартиру.

А на ю-тубе запись совсем не та. Любовь Успенская исполняет «Вишню»  в дуэте, а там пела одна. И так проникновенно. Эх, ну почему, почему...

Я вспомнила эту песню, фотографируя войлочную вишню (лат. Prunus tomentosa) в парке.

День рождения сына.
         Васенька. Средний. Шестнадцать.
               За столом пересказываю забавные истории его детства. Дети хохочут до упаду, хотя всё знают наизусть. И про то, как нас  с ним забыли в роддоме, и про то, как Вася упал с подоконника. И про то, как сбежал из садика в пять лет. А девочка Вера застилала за него после тихого часа кровать и жаловалась мне, что она его любит, а он ей не отвечает взаимностью. Историй много.
               Васенька. Самый протестный. Самый безбашенный. Уж если он покупает себе кроссовки, то непременно ярко-зелёные лаковые или с красными шнурками.
               Вчера пили с поэтом Серегой Алексеевым - его дети ровесники моим.
               Серёга говорит:
               - Младшие дети - всегда революционеры. Это старшие - хранители традиций. Они подпадают под влияние родителей, жмутся к ним. Когда рождаются младшие, они воспринимают это как печальное событие - у них отобрали счастье быть единственными. А младшие рождаются в заведомо враждебной среде - над ними нависают старшие, и в этом сопротивлении они куются устойчивей, прочнее.
               Не знаю, насколько прочнее, но в чём-то я согласна.
               Хоть Вася и не самый младший, у него есть возможность повоспитывать ещё более маленького - Дарьку. Что обычно выливается в тумаки и игру в футбол. Васька увлекается всем подряд, кроме учёбы.
               - Чем хочешь заниматься?
               - Буду путешественником. Музыкантом.
               Васька не думает о ЕГЭ, он не выбирает институт.
               Он ходит по крышам. Он играет на гитаре. Он мёрзнет на зимних скамейках и приходит домой с красными руками. Он пьёт дурацкие коктейли и слушает музыку, от которой сходит с ума собака. 90 процентов звонков по телефону - ему. Девочки, мальчики... Телефоны которых записываю на холодильнике, и места не хватает, и после 11 вечера я звоню по этим телефонам, волнуясь - где он...
               В школьной столовой старенькие нянечки бесплатно подсовывают Ваське пирожки. У него глаза такие, что учителя ругают за оценки, но признают - всеобщий любимец. От первого и до последнего этажа.
               Покупала футболку ему вчера, продавец спрашивает: а какой он? Я говорю - ростом с меня, только очень-очень худенький. И очень весёлый.
               Внешне Васька похож на меня. На ту, которой уже давно нет. Но была. А потом она сдала экзамены, поступила, окончила, работала. И вся растерялась...
               И как же мне хочется, чтобы в его глазах не исчезло то, что в них есть сейчас! Пусть он станет путешественником, пусть музыкантом. А не юристом или экономистом, как хочет бабушка. Только пусть останется в его глазах то, от чего улыбаешься, когда смотришь в них. То, от чего вспоминаешь самое наивное и бескорыстное время. Васька, тебе 16. Телефон разрывается. Ты убегаешь с друзьями. И я плачу от радости, что ты есть.